Винодел Нвер Казарян (Арени)

Авторы: Василий Прытков, Мария Светова

Когда мы говорим об Армении, важно понимать: несмотря на период преобладания коньяка, это, безусловно, винная страна. Причем не просто винная страна, а колыбель винной культуры всего мира. Армянские вина высоко ценились еще в период Месопотамии, но современные археологические находки в районе села Арени (регион Вайоц-Дзор на юге Армении) убедительно доказывают, что история виноделия в этих местах насчитывает много тысяч лет.

Среди виноделов Арени настоящим образцом народного искусства можно назвать вина семейного хозяйства Нвера Казаряна. Дело здесь, конечно, не только в старинных виноградниках с лозами Арени возрастом более 40 лет. И не только в чувстве живого интересного эксперимента — несмотря на, казалось бы, веками отработанные технологии. Дело даже не только в самих винах, демонстрирующих великолепный потенциал к выдержке. Дело в том, что искусством является сама жизнь под этим солнцем, на этой земле, хранящей секреты многих тысяч лет, наполненных трудом, красотой и чем-то неуловимо армянским — хитрым, веселым и в то же время мудрым, как старый Арени.

 

— Прежде всего, расскажите, пожалуйста, про Ваше хозяйство. Я так понимаю, что Ваша семья живет здесь уже давно, и Вы делаете вино не в первом поколении.

— Да, верно. Эти виноградники начал мой отец. Он был хорошим виноделом. Лозам Арени на нашем винограднике уже 40 лет, есть и лозы возрастом 4 года. В прошлом году мы еще немного расширили виноградники.

 

— В чем уникальность Ваших виноградников?

— Дело в том, что у нас на виноградниках присутствует чистокровный Арени. Существует программа по исследованию и поддержке наиболее ценных виноградников Армении — проект Эрнекяна (Tierras de Armenia) и Кушгеряна (Semina Consulting). В ходе исследований в рамках этой программы наши лозы анализировали в лаборатории во Франции и выяснили, что это Арени без примесей, образец сорта. Такие генетически чистые лозы не падают по урожайности в течение многих лет в отличие от других. Это сильный виноград, настоящий Арени. Они бирковали наши виноградники, каждой лозе присвоили номер.

 

— Расскажите, пожалуйста, про Ваши вина. Какие сорта Вы используете — только Арени или что-то еще?

— Красный сорт Арени и белый Харджи — всего два сорта. Из Арени мы делаем и красное, и розовое вино. Сейчас в моем погребе нет розового вина. Ваге Кушгерян сделал это вино: мы дали ему наш виноград, и они из него сделали это розовое вино. Мы сами не можем получить розовое. Красное и белое получается, а розовое нет, розовое делали по программе сотрудничества с Ваге Кушгеряном.

 

— Расскажите про сорт Арени. В чем его особенность, какие он дает вина? Какой у него характер?

— Этот сорт нигде не дает такого вкуса, даже если его выращивать где-то еще. В нашем регионе его делают в селах Арени и в соседнем селе и больше нигде не выращивают. Раньше выращивали возле горы Арарат, но этого вкуса не было. Арени трудно культивировать в неподходящих для него погодных условиях. Мы поливаем его 4 раза в году.

— Какие условия нужны, чтобы был хороший год?

— Вот предыдущий год был как раз хорошим: было мало дождей и мало винограда. В этом случае получается качественное вино. А там, где влажно, получить хорошее вино из Арени невозможно. Очень большое значение имеет урожайность. Естественно, если урожая очень много, значит, вино получится не того качества. Если мало урожая, значит, получится очень качественное вино. И еще вдобавок, если град пошел хоть однажды, то вино получится очень хорошим, но будет очень малое количество.

 

— Когда Вы делаете вино Арени, чего Вы стараетесь добиться в его вкусе?

— В нем должны преобладать фруктовые тона и должен быть бордовый цвет. Многое мы делаем вместе с супругой Нарине, в том числе на стадии винификации. У нее хороший вкус, и когда получается удачное вино, ее заслуга велика.

 

— Расскажите, пожалуйста, про особенности вашей почвы.

— Здесь, как Вы видите, в почве много камней. Это прессованный известняк, не вулканический камень. И почва здесь очень хорошая, в ней много кальция, который дает винограду минеральность, сладость и служит естественным удобрением. Благодаря этому мы можем воздержаться от удобрения винограда. Но последние три года мы вообще не удобряем ни химическими, ни органическими удобрениями. Вино у нас абсолютно чистое, ни капельки химии, ни удобрений. Как природа создала этот виноград, такое и вино, мы его только собрали, и все.

 

— Но в само вино Вы, наверное, добавляете серу для стабильности?

— Мы окуриваем, чтобы оно хранилось в бочке, а также против комаров и грибка.

 

— Когда Вы собираете виноград?

— Начинаем 15 октября. Тут есть свой секрет. Здесь, в Арени, осенью 5–7 октября проходит областной винный фестиваль. И мы собираем виноград после фестиваля. В фестивале участвуют заводы и винные хозяйства. На этот фестиваль попадают вина прошлого года, но некоторые люди собирают виноград раньше и специально для фестиваля делают молодое вино. Его делают тоже из сорта Арени, просто его раньше собирают. По-армянски это называется мачар — это созревающее вино, почти сок. Это похоже на Божоле. Но для здоровья полезнее уже созревшее Арени.

 

— Какую пользу для здоровья несет сухое Арени?

— Оно полезно для сердца. Но важно соблюдать меру.

 

— Его пьют в основном вечером?

— Да, в основном вечером. За обедом днем обычно вино здесь не пьют. Я вообще не пью вино днем, но пью вечером.

 

— Какой у Вас получается общий объем вина за год?

— У нас получается 15 тонн винограда. Мы продаем виноград заводу Armenia Wine, у нас с ними есть договор. Мы отдаем им 70 % нашего урожая и оставляем себе 30 %. Они нас спонсировали, чтобы мы могли расшить площадь виноградников. Только продажей винограда такие деньги заработать не удавалось. Недавно мы получили лицензию и можем выпускать вина под собственным брендом.

Уже есть название для этого вина — «Момик». Момик — это имя великого армянского архитектора. Он построил храм в Арени в 1321 году, и он же построил монастырь Нораванк неподалеку от Арени. Момик — еще и другое название известняка, потому что архитектор Момик строил свои церкви именно из известняка. И наше вино тоже будет называться «Момик».

— Из тех 30 % винограда, который остается у Вас, сколько Вы делаете вина?

— Из одной тонны винограда получается 500 литров вина. У нас остается около 2 тонн винограда, то есть получается 1000 литров вина, или порядка 1500–2000 бутылок. Из них 80 % красного вина и 20 % белого. К лету 2018 года планируется построить дегустационный центр на наших виноградниках, и когда он будет построен, мы больше не будем сдавать виноград, мы начнем сами производить больше вина.

 

— Какой потенциал у Вашего вина? Как долго оно может храниться в бутылке?

— Каждый год мы открываем старые бутылки и смотрим, как изменилось вино. У меня есть вино 2004 года, и оно в порядке, хотя для меня лучшее вино — это вино одного-двух лет.

 

— Насколько я понимаю, полусладкое вино у Вас есть, но очень маленькая доля?

— Да, это просто эксперимент. Мы и раньше делали такое вино, но не хранили, пили его молодым.

 

— Используете ли Вы карас для выдержки?

— Да, конечно. Мы выдерживаем частично в бочках, частично в красах и еще часть в стекле. Для меня самое лучшее вино — это из стекла. Во всех трех случаях вкус разный. Мы используем и молодые, и старые бочки. Каждый год бочки нужно отремонтировать и собрать заново. Ослабляем железки, заливаем воду и даем пару недель полежать. Потом сгибаем очень туго и оставляем с водой. И смотрим: перестало течь — значит можно уже залить.

 

— Сколько вино хранится в карасе?

— Это зависит от окружающей температуры. У нас в погребе прохладно, но когда на улице 40–42 °C, то в погребе 22 °C, а это уже плохо для вина. А в подвале погреба у нас все время 16 градусов. Если температура все время 16 градусов, то год хранится нормально.

 

— Как карас влияет на вкус вина?

— Вино более темное, густое — это влияние глины. И в глине есть поры, через которые вино испаряется, поэтому мы оставляем литров 10 вина, чтобы доливать.

 

— Делают ли в Армении новые карасы? Я слышал мнение, что новых нет, все используют старые.

— Делают, «Арарат» делает, еще есть одно село, где живут гончары, и они все делают, можно позвонить и заказать. Вот мне они сделают 200-литровый карас.

 

— Как происходит прессование, какой пресс Вы используете?

— Раньше мы топтали виноград ногами. Но вот уже три года используем специальный пресс.

 

— А какую емкость используете для прессования ногами?

— Мы используем большие эмалированные емкости по 50–60 литров и надеваем резиновые сапоги. Но если много винограда (например, тонна), то тяжело все отжать ногами, и мы отдаем виноград людям, у которых есть специальный зубчатый аппарат, который не выжимает, а ломает виноград. Из двух тонн винограда, которые остаются у нас, большую часть мы отдаем, чтобы нам спрессовали, а часть прессуем сами ногами.

 

— Вино после механического пресса и спрессованное ногами различается? Вы их потом не смешиваете?

— Да, после механического пресса качество немного изменяется, потому что ломаются веточки, и в вине появляется некоторая кислотность, а когда ломаешь ногами, вино не кислое. То, что отжато ногами, мы потом делаем отдельно. Но в этом году мы все две тонны отжали сами с женой Нарине, не хотели отдавать на механический пресс. Это тяжелый труд, несколько дней с утра до вечера.

 

— Сколько длится начальная ферментация и как она идет?

— На мезге семь дней в бетонной ванне, но это примерно. В октябре бывает уже прохладно, и тогда не 7, а 8–10 дней, может, и 12. Дальше мы переливаем вино в пластиковые бочки по 200 литров на 12–15 дней, они удобнее, и вино выдерживается уже без мезги.

— Сколько раз Вы переливаете вино, прежде чем оно попадает в карас?

— В этот карас сразу перелили, потому что специально хотели, чтобы остался винный камень, чтобы вино газировалось. Отсюда и игристость. Это результат того, что мы не снимали с осадка. Это вино пробыло в карасе 5 месяцев с октября, и сегодня мы его перельем, потому что нам нечем долить, а карас должен быть полным, вино не любит кислород.

 

— Одно вино Вы сразу залили и не переливали. А другие вина как часто Вы переливаете, прежде чем они попадают в карас? Какая там технология?

— Сначала полтора месяца, потом два с половиной месяца, брожение же постепенно останавливается. Когда происходит быстрое брожение, тогда мы быстро переливаем вино. Это делается для контроля процесса брожения. Если винодел уверен, что свой виноград очень качественный и вино очень качественное, то нет никакого опасения, что вино пойдет на окисление, тогда можно спокойно оставить на год.